Я, если честно, немного confused. С одной стороны, как бы... "Ну, наконец-то, оценили!". С другой - чё он там наруководить может?! Всё-таки нужно понимать различие специфик: работать на себя, когда всё только от тебя зависит, и работать на мин.культ, по сути. Ещё есть неприятный момент, что он практически замазался в чиновничье болото. Ещё у меня есть очень любопытный мне вопрос: как человек, настолько презирающий репертуарные театры, может быть худ.руком одного из них? И ещё: а Фокин до сих пор работает в Ермоловой? Просто, если да, то я не уверена, что они устроят друг другу сладкую жизнь.

Сюжет телеканала "Звезда". Не вытягиватся, но няшка там, конечно, писаная))))

Интервью для "МК"

Олег Меньшиков: «Пришел сам и привел жену? Такого не будет»

Эксклюзивное интервью нового худрука театра имени Ермоловой

Он стоит в проеме двери своего нового кабинета с видом победителя. Сразу вспомнилась одна из крылатых фраз его Костика в «Покровских воротах»: «Велюров, кого вы разбили под Аустерлицем?» Только Олег Меньшиков — никакой не Велюров и никого не разбивал, приступом не брал, ничью кровь не проливал. Его приход в театр им. Ермоловой войдет в историю современного театра, пожалуй, как самый элегантный, мирный и по приглашению. Это так на него похоже. Свое самое первое интервью в качестве худрука репертуарного театра знаменитый артист дал обозревателю «МК».

— Олег, поздравляем и рады за тебя. Но скажи, почему ты, владелец успешной антрепризы, живущей по своим законам, согласился взять репертуарный театр со всеми его системными проблемами?

— Знаешь, как-то вширь захотелось, развиваться. Идей много, но при начале каждого проекта бьешь себя по рукам: «Это нельзя, это неизвестно, как и где играть…». Плюс ко всему думаешь: «на площадке сценический круг ходит или нет, есть ли оркестровая яма?» Перед премьерой на выпуск спектакля у нас на сцене есть всего три дня. Это к вопросу: почему решился.

— В Москве много театров, почему ты остановил свой выбор именно на Ермоловском? И вообще — это твой выбор или...?

— Скажу сразу - это предложение Владимира Алексеевича (Андреев, худрук Ермоловского — М.Р.). Я знаю, что как минимум два театра (не хочу их называть) всерьез обсуждали мою кандидатуру. Но от одного я сразу отказался… Не знаю почему, но Ермоловский для меня — какой-то особенный. Может быть из-за атмосферы, которую я еще помню. Я четыре года здесь проработал. Здесь, когда Фокин меня позвал, начиналось новое дело. И вот я помню атмосферу чего-то нового. Последуй мне предложение из других театров, я на них не откликнулся бы. Недавно, будучи в Израиле на гастролях, мы разговаривали с Сашей Сириным (актер Ленкома, играет в спектаклях Олега Меньшикова — М.Р.): ни он, ни я не знали об этой ситуации. И я ему сказал: «Если бы мне предложили Ермоловский театр, то я очень сильно бы подумал». И вот...

— Владимир Андреев, оставляя пост худрука, ставил тебе какие-то условия?

— Такого разговора у нас не было. Когда мы только начали говорить, он предложил мне что-то поставить в его театре, на что я ему сказал: «Владимир Алексеевич, я и у себя в «Товариществе» могу поставить как режиссер. Свои актерские и режиссерские амбиции я удовлетворяю там». А потом я написал ему письмо: «Если вы принимаете решение передать мне бразды правления, то я предлагаю такие-то, такие-то этапы». Когда мой водитель привез ему письмо, буквально через 20 минут Андреев позвонил мне и сказал, что на 99% принимает мое письмо, и «давайте встречаться».

Это беспрецедентный случай, абсолютно: надо иметь определенное мужество, и человеческое, и профессиональное, чтобы пойти на такое, тем более в таком солидном возрасте (Андрееву 83 - М.Р.). И он остается в театре. И я не смогу обойтись без его советов. Я надеюсь, что он будет работать и как актер, и как режиссер. Ты же знаешь, как у нас относятся к людям, когда они теряют власть, оставляют свой пост. Те, кто вчера тебе улыбались, сегодня могут пройти мимо не поздоровавшись. Кто искал твоего взгляда, могут просто плюнуть в спину.

Надо сказать, что Департамент по культуре и Сергей Александрович Капков обещали мне поддержку и финансовую, и организационную — благодарность им за это. Вообще, все очень быстро произошло. Я как в другую страну с чужим языком въехал. Но у меня такое внутреннее спокойствие, я почему-то был уверен, что все получится, все идет, так как надо. Два года назад наша встреча с Андреевым и не могла закончиться по-другому, а сейчас значит пришла пора.

— Ты уже встречался с труппой?

— Нет, не встречался. Я сейчас ежедневно хожу на спектакли. А зачем? Тащить людей со всей Москвы на пять минут, чтобы им сказали: «Здравствуйте, дорогие товарищи, вот он я». Они и так узнали. Сказать о планах я не могу — пока не готов. Мне нужно понять, что за репертуар, в каком состоянии труппа.

— Хорошо, пока не сформирована программа действий, что будешь делать на первом этапе?

— В сентябре есть смысл встречаться с коллективом, чтобы ответить на любые вопросы. Я думаю, что к этому времени уже смогу предложить репертуарный план, план развития на год-два. Я перенесу сюда свои спектакли - они пойдут со следующего сезона. Хочу взять пьесу многонаселенную для основной части труппы, для молодежи.

— Известно, что в Ермоловском нет звезд. Будешь ли ты сейчас укреплять труппу громкими именами?

— Нет, сверхзадачи такой нет. Если для создания спектакля нужен будет конкретный артист, я буду с ним разговаривать. Но звать просто так, по принципу: т посмотрите какой у нас букет есть — это просто глупо и мне не нужно.

Да, есть звезды. Но сколько их? А вот костяк профессии составляет средний, очень хорошо подготовленный профессионал. Средний — это не оценка, это констатация. Они, может, не взлетают как звезды. Может, им не везет, но они в профессии крепко стоят на ногах: актеры, режиссеры, художники по свету, по костюмам. Для меня задача на сегодняшний день — поднять театр на этот уровень. Я не собираюсь ориентироваться на шедевры, на приглашенных гениев-режиссеров. Мне интересно сколотить сейчас мощную базу - актерскую, режиссерскую, цеховую - для того, чтобы можно было потом нам взлетать.

— А кого в ближайшее время позовешь из режиссеров? Молодых, никому не известных? Или, может, западных?

— У меня вариант один — буду искать. Не могу назвать кого-то конкретно, но точно знаю, что не буду звать только из-за имени, только потому, что человек делает успешные или экспериментальные спектакли. Это же не разовая акция, надо смотреть вперед. Знаешь, для меня это тоже новая школа: я раньше не мыслил на два года вперед.

— Будешь менять структуру театра? Делать кадровые перестановки?

— Перестановки будут: новое дело ведет за собой реформы. Какой процент людей попадет под эти реформы, я пока не знаю.

— Под реформами ты имеешь в виду сокращения численного состава труппы или административного аппарата?

— И сокращение в том числе. Я, к сожалению, к этому готов. Я понимаю, что это грустный разговор… Но... это, повторяю, не самоцель — давайте труппу сократим с 75 до 50 человек. Нет, все должно быть с умом, с головой, но сокращения неизбежно будут.

— В труппу войдут актеры, которые работают на проектах твоего «Товарищества»?

— А я думаю, что им это не надо. Если они будут выходить на сцену Ермоловского театра, то только в результате сотрудничества с театром.

— Ты приведешь нового директора? Нынешний, Марк Гурвич, человек в театральной Москве очень авторитетен.

— Я даже про это не думал. Марк Абрамович… Этот человек настолько знает театр, что сейчас было бы авантюрно с моей стороны думать о новом директоре.

— Можно говорить о создании отдела развития?

— Наверное, но сейчас нужно сделать очень много более важных дел.

— Например?

— Поменять экстерьер, рекламу, интерьер по возможности. Ремонт не ремонт, но, как сказал Константин Сергеевич Станиславский: «Театр начинается с вешалки», вот и начинаем с вешалки. Это не первоочередные задачи, но это то, что остается в памяти: на каких стульях люди сидят, какой пол под ними, какой свет, в каких рамках портреты и т.д. и т.д. Я хочу уже сейчас начать разговаривать с художниками, с дизайнерами.

— Кроме тех спектаклей, в которых ты лично занят, ты собираешься выходить на сцену?

— Я очень хочу. Вот запущу в работу несколько названий и хочу начать репетировать Шекспира. Я даже знаю что, но не буду говорить. И наконец, позволю себе такую роскошь: позвать на постановку другого режиссера. Это будет в новом сезоне, но сразу после нового года.

— А что ты будешь делать с Духовым оркестром Олега Меньшикова?

— Проект «Кинотеатр» хочу. Он основан на музыке 30-40-х годов: Голливуд, Глен Миллер, наш Дунаевский...

— О, привет Михаилу Швыдкому с его мюзиклом.

— Может быть и так. Я хочу все-таки вернуться к «Сильве», которой я не смог заниматься из-за болезни — аппендицит у меня был. Очень хочу сделать оперетту, сам поставить. У нас уже есть аранжировка с балканскими и венгерскими мотивами. Здесь я очень рассчитываю на молодых артистов театра.

— Опыт твоей антрепризы чему тебя научил? Какой негативный опыт ты учтешь?

— Не знаю негатив это или нет, но в «Товариществе» я научился осторожности в выборе репертуара. Там нужно всегда было попадать. Если не попадешь, значит ты выбросил деньги, время людей. Осторожность останется, но я позволю себе больше риска, без чего творчество невозможно и немыслимо.

— Ты можешь сказать, что в антрепризе хорошо научился считать деньги?

— (смеется) Не могу сказать. Я всегда декларирую, что деньги — гадость, но понимаю, что зарабатываются они трудно.

— А твои друзья, жена не спросили тебя: «Алик, зачем тебе эта головная боль?»

— Многие мои друзья, не театральные вообще страшно удивились; «У тебя раньше, что ли не было театра?» А Настька, которая была всегда против, первый раз сказала: «А давно пора».

— Настя будет работать в Ермоловском?

— Пришел сам и привел жену? Такого не будет ни в коем случае. Да и она сама мне этого не позволит, как не позволяла все эти годы. Если это будет какая-то роль в спектакле «Товарищества», перенесенного на сцену Ермоловского, то вполне возможно.

— Олег, последний вопрос — страха у тебя нет?

— Страшно сказать, но страха у меня нет.

http://www.dailymotion.com/video/xpxbm4

Театральный парк культуры

Надо сразу сказать, что новость о назначении Олега Меньшикова художественным руководителем Театра им. М. Н. Ермоловой была встречена театральным сообществом без воодушевления. Все комментарии со знаком вопроса. Только особо трепетные увещевали задир: мол, поживем — увидим. Сам герой дня дал только одно интервью, а уступивший свое кресло Владимир Андреев и глава московского департамента культуры Сергей Капков осветили ситуацию в телеэфире. Выглядела картинка более чем благостно: неслыханная добродетель — мэтр сам (безо всяких там актерских бунтов и посланий турецкому султану) осчастливил коллектив преемником, а высокое начальство лишь скрепило гербовой печатью мирный договор.

Мы, конечно, поживем и увидим. Но кое-что можно разглядеть и сейчас. Театр Ермоловой уже не первое десятилетие влачит, увы, жалкое существование, на которое его обрек бессменный руководитель, переживший в этих стенах все бури и натиски времени. С перерывом на четыре сезона он возглавляет коллектив... с 1970 (!) года. Вопрос первый: по какому такому праву Андреев сам выбирает наследника? По принципу царь я или не царь? Да еще сообщает доверительно, что Меньшиков наш, ермоловский. Такую наживку могут проглотить только совсем беспамятные. Он действительно сыграл на этой сцене три роли, но в спектаклях Валерия Фокина, который как раз пытался на заре перестройки реформировать этот театр, привел к расколу, а затем ушел. Так что вопрос о том, какие, собственно, славные традиции собирается продолжать новый назначенец, тоже повисает в воздухе.

Когда кипели страсти прошлогодних театральных скандалов и живо обсуждалась неизбежность перемен, все сходились на необходимости открытых конкурсов, соревновании программ претендентов. Чего скрывать, ждали, что Сергей Капков, вступив в должность, установит новые правила игры в отличие от привычных подковерных. «Итоги» немедля кинулись за разъяснениями. Ан нет. Повадка та же — номенклатурная. Журналистам не привыкать. Но как же надо неуважительно относиться к работникам театра, чтобы они о перемене участи узнали из телевизора? Впрочем, это уже и не вопрос даже, хотя адресовать его можно было бы всем трем богатырям.

Так все-таки есть ли у Олега Меньшикова программа? Может быть, по секрету (у него, всем известно, амплуа Таинственного) от труппы он изложил ее Андрееву или в департаменте? Судя по практике его «Товарищества 814», поисками собственного художественного языка он не был обременен. Режиссером оказался слабеньким, хотя как артист, несомненно, вызывал интерес публики. А какой он менеджер, сказать трудно, так как, ссылаясь на отсутствие площадки, за 17 лет Меньшиков выпустил всего лишь шесть спектаклей. И это основания, чтобы отдать ему одну из самых привлекательных площадок Москвы?

Репертуарные планы туманны. Зато необходимость обновления интерьера и экстерьера уже озвучена. С артистами худрук еще не встречался, зато с дизайнером уже да. И здесь наступает пора самых щепетильных вопросов — финансовых. Откуда возьмутся деньги? И не только на ремонт. В театре очень низкие зарплаты, хотя сдается множество помещений. Когда в афишу включат спектакли «Товарищества» (это объявлено), каким образом будет делиться прибыль? Ведь за аренду теперь не надо платить. А место-то доходное. Ну и наконец, к гадалке не ходи, после столь мирной революции обязательно последуют суды. Труппу обещано сократить, а в театре никто не работает по контракту, все — на бессрочном договоре. Так что информационные поводы заговорить о ермоловском театре могут опередить премьеры.

Впрочем, на повестке дня уже новый скандал: артисты Центра драматургии и режиссуры возмущены политикой нового руководителя Михаила Угарова. Товарищ Капков, наш театральный парк культуры не даст вам времени ни для отдыха, ни для продыха.

"Итоги" №16 (16.04.12)

Ребрендинг театра им. Ермоловой.
Диз и мерч))

http://www.the-village.ru/village/cultu … 5247-teatr