Актриса дала эмоциональное интервью «Комсомолке», в котором рассказала о своем скандальном уходе из театра Ермоловой
Москву продолжает сотрясать череда театральных скандалов. Не успели все обсудить войну труппы театра имени Гоголя против нового худрука Кирилла Серебренникова, как появился новый повод. Олег Меньшиков, назначенный весной 2012 года главным режиссером театра имени Ермоловой, уволил из театра Татьяну Догилеву.
Поначалу все знакомые с историей взаимоотношений Догилевой и театра Ермоловой, не удивились этому сообщению - актриса давно не играла в постановках театра, а просто числилась в труппе. Да и сама давно собиралась увольняться, о чем неоднократно говорила журналистам. Однако позвонив Татьяне Анатольевне, корреспондент «Комсомолки» выяснил, что в этой истории все далеко не так просто.
«ОЛЕГ УТВЕРЖДАЛ, ЧТО Я ПРО НЕГО ВСЕМ ГАДОСТИ РАССКАЗЫВАЮ»
- Татьяна Анатольевна, сейчас все активно обсуждают ваше увольнение из театра Ермоловой. Но ведь вы сами собирались оттуда уходить еще в феврале этого года, еще до прихода Меньшикова?
- Так все и было. Тогда еще худруком был Владимир Андреев. У меня с театром Ермоловой отношения давние и не очень хорошие. Они меня несколько раз пытались уволить. Я со зла не уходила. Представляешь, когда в 90-е оттуда все известные артисты разбежались, а театр закрыли на ремонт, я фактически одна там осталась. Ездила по всей стране с гастролями, в каждый Мухосранск заглянула. Я тогда чуть не сдохла. И вот, значит, я родила дочь, театр отремонтировали. И мне тут же предлагают - пиши заявление. Андреев несколько раз худсовет собирал - как бы нам избавиться от Догилевой? Ролей мне, понятно, тогда уже не давали и платили пять тысяч рублей в месяц. Но дело не в деньгах, тут мое чувство справедливости как всегда взыграло. А вот теперь, говорю, никуда я не уйду. Если хотите, увольняйте меня по статье, а сама я заявление писать не буду. В общем, сильно они меня не любили. Я их тоже. Но статус-кво в итоге сохранился. А в этом году мне исполнилось 55 лет, и я сразу сказала им - мол, радуйтесь, ухожу на пенсию, скоро приду забирать трудовую книжку. Но в феврале я ее не забрала, просто закрутилась - то одно, то другое. Весной вспомнила - ой блин, мне же надо увольняться. И тут вдруг Меньшикова назначают. И я думаю: если я теперь уволюсь, то это воспримут как мой демарш против него.
- С Меньшиковым не разговаривали?
- Я ему позвонила, хотя мы много лет с ним уже не общались. Он сказал только одно: «Ты что, еще там что ли? Надо встретиться». Затем он перестал отвечать на мои звонки. А потом я узнала, что он говорил другим людям: «Как я могу с Догилевой встречаться, если она про меня гадости всякие рассказывает?» Тут я офигела, конечно, потому что ни разу в жизни публично не говорила про него ничего плохого. Олег ведь действительно был моим очень хорошим другом - такие отношения случаются, может быть, раз в жизни. В память об этих отношениях я никак тогда не отреагировала на его слова. В конце июля мне позвонили из театра, попросили прийти и подписать заявление. Я пришла, подписала.Никакого скандала, все тихо и мирно. Мне начали звонить журналисты, я их успокаивала, соблюдала политес - мол, все хорошо, я давно собиралась и никакого конфликта нет. И вдруг я открываю новостной сайт в Интернете, а там цитата с пресс-конференции Меньшикова. И он говорит про меня - мол, неприлично 20 лет не выходить на сцену и получать зарплату. Тут-то я и взбеленилась, весь день как на метле летала. Неприлично, значит? А благодаря кому в этот театр люди в предыдущие годы ходили вообще? Да и вообще получается, что Догилева - главный балласт театра Ермоловой. И так я в этот момент расстроилась, ты не представляешь просто.
«ОН ОКРУЖИЛ СЕБЯ ПРИХЛЕБАТЕЛЯМИ И ПОДПЕВАЛАМИ»
- Ну а зачем, по-вашему, Меньшиков сказал эту довольно резкую фразу?
- Да потому что придурок! Где мозги у человека? Я же сейчас говорить начну. Он что думает, я мать Тереза что ли? Олег вообще очень сильно изменился за последние годы. Пожалуй, нет в стране артиста кроме него, который рассорился со всеми своими друзьями молодости. Он же любит окружать себя подпевалами, которые с восхищением смотрят на него и говорят: «Олег, вы - гений!» И началось все это еще в середине 90-х. Тогда-то наши пути и разошлись. Я не могла спокойно смотреть на то, как вокруг него формируется эта группа восторженных прихлебателей. И как-то я ему сказала: «Олег, ну что ты за китайский двор вокруг себя развел? Ты правда считаешь, что настолько гениален?» Он мне очень холодно ответил: «Конечно, считаю. А ты разве нет?» С тех пор мы общались с ним все реже и реже, а потом и восе прекратили. Ему со своим китайским двором было комфортнее, чем с нормальными людьми, которые по-настоящему хорошо к нему относились.
- А, может, вы его чем-то обидели, когда уходили из театра?
- Ну раз уж он возомнил себя барином, то обидеться мог на что угодно. Я когда в дирекции театра подписывала заявление по собственному желанию, мне сказали: «Олег Евгеньевич на месте, можете к нему зайти». А я ответила: «Что мне у него делать? Я же со всем согласна». И ушла. Может, его задело, что артистка Догилева не пришла на аудиенцию к барину? Честно, понятия не имею. Он ведь берет пример со своего кумира Никиты Михалкова, который тоже к людям как челяди относится. Но я-то не челядь!
- Вы теперь, вероятно, будете пристально следить за тем, что происходит в театре Ермоловой?
- А зачем? Это мертвый театр, в который никто давно не ходит. Что там Меньшиков может изменить? Вот я уже знаю, что своих «Игроков» с Никитой Татаренковым он перенесет в театр Ермоловой, так называемую жену свою Настю пристроит в театр. Будет такой семейный подряд - всем хорошо, кроме зрителей. И этот человек еще будет говорить мне про то, что прилично, а что неприлично!
- У многих может сложиться впечатление, что вы при Меньшикове были не прочь вернуться на сцену этого театра...
- Я?! Да ни за что! Единственным моим желанием было уйти оттуда тихо и без приключений. Так бы все и произошло, если бы политес соблюдала не только я, но и Олег.
- Нет желания поговорить с ним, обсудить ситуацию?
- Знаете, я все-таки обижена очень сильно. Настолько, что хочу через газету «Комсомольская правда» обратиться к Меньшикову. Олег, ты, может быть, не помнишь, но ты крестный отец моей дочери. Так вот, ни мне, ни Кате такие крестные не нужны. Я увольняю тебя с этой «должности»! Прощай навеки!
